Тайвань может стать Антикитаем

Как в непризнанном государстве на острове может повториться «украинский» сценарий.

На состоявшихся в Тайване выборах президента победил сторонник независимости острова – лидер правящей Демократической прогрессивной партии (ДПП) Лай Циндэ, набравший 40,05% голосов. У его оппонента – кандидата от оппозиционной партии Гоминьдан, выступающей за диалог с Пекином, – только 33,49.

Многие эксперты считают победу «демократов» очень плохим сигналом для Китая и событием, которое создает предпосылки для провозглашения независимости острова, на которую Пекин отреагирует началом военной операции, что может привести к масштабному конфликту с участием США, которые теперь получают ключи зажигания новой войны.

Все же необходимо кое-что уточнить. Во-первых, Циндэ не первый президент от ДПП. Да, он считается более радикальным сторонником независимости острова, чем его предшественница Цай Инвэнь, но Тайбэй никогда не предпримет действий, чреватых военным вмешательством Пекина без указки из США, так что, если бы Вашингтону нужен был конфликт, он мог бы его развязать и раньше.

Во-вторых, если говорить о показателях самой Демократической прогрессивной партии (одновременно с президентскими прошли и парламентские выборы), то она только ухудшила свои позиции, потеряв 10 кресел и возможность править без коалиции с кем-то еще (для этого нужно 57 голосов, а осталось 50). А вот Гоминдан, напротив, улучшил свое положение, к тому же вполне может создать коалицию с Народной партией, также выступающей за диалог с Пекином, получив в сумме 60 голосов. В этом случае демократы теряют контроль над парламентом и не смогут принимать судьбоносные для страны решения.

В-третьих, война в Тайваньском проливе сегодня не нужна США. Даже если сами США не будут в ней участвовать напрямую (а они не будут, ибо это риск полноценной войны с КНР, чей ядерный арсенал, конечно, в разы меньше американского, но достаточен для нанесения неприемлемого ущерба), им придется поддерживать остров оружием и деньгами, как они сейчас делают на Украине. Третий масштабный конфликт (война в секторе Газа также продолжается и в любой момент может перерасти в глобальную – с участием множества региональных игроков) Вашингтон просто не потянет. Не говоря уже о том, что в США осенью – президентские выборы и война с КНР, пусть и опосредованная, может серьезно подорвать не только электоральные шансы нынешней власти, но и внутреннюю безопасность самих Штатов.

Исходя из перечисленных факторов с трудом верится, что Вашингтон, даже имея в руках эти ключи зажигания новой войны, захочет повернуть их в ближайшее время. Однако именно время в данной ситуации является ключевым оружием США против Китая.

Наверняка многие заметили, что в последние 30 лет в идеологических аспектах существования тайваньской государственности произошли интересные изменения. Во-первых, главным сторонником диалога с Пекином стала партия Гоминьдан – та самая, которая была правящей в материковом Китае и вела вооруженную борьбу с коммунистами Мао Цзэдуна, а после окончательного поражения в гражданской войне гоминьдановское правительство сбежало на Тайвань, положив начало государственности «второго Китая».

Дело в том, что подвисшая ситуация со статусом Тайваня значительно изменила самосознание жителей острова. Если в первые годы существования в качестве непризнанного государства там господствовала идеология позиционирования себя «единственным Китаем», непризнания КНР и претензий на материковую территорию (а заодно на спорные территории, чья принадлежность оспаривается Пекином, к примеру на острова Сенкаку, контролируемые Японией, на российскую Туву и даже на Монголию – ее до сих пор там называют «Внешней Монголией»), то после того как Генри Киссинджер развернул американскую политику на китайском направлении в пользу КНР, чей представитель занял кресло Китая в ООН, настроения постепенно начали меняться в пользу создания отдельного государства.

И если еще в 1992 году на встрече представителей Пекина и Тайбэя стороны пришли к консенсусу о признании двумя сторонами единства и единственности Китая, то в дальнейшем получило распространение движение за независимость, а в конце 90-х формируется Большая зеленая коалиция поддерживающих эту идею политических партий. Одна из них – Демократическая прогрессивная – сумела пошатнуть более чем полувековую власть Гоминьдана, победив на парламентских выборах в 2001 году, заняв 87 мест из 225. Годом ранее ее председатель Чэнь Шуйбянь стал первым негоминьдановским президентом. По сути, сторонники независимости правят островом уже более 20 лет.

Несмотря на то что непризнанное государство на острове Тайвань официально еще именуется Китайской республикой, в последнее время все чаще используется собственно слово «Тайвань» в качестве названия страны. Тайбэй не делает шагов в сторону официального провозглашения независимости, мотивируя это отсутствием необходимости, мол, независимость у них уже есть де-факто, что подтверждено дипломатическим признанием со стороны 15 членов ООН. Настоящая же причина – в том, что такой шаг мог бы стать триггером военной операции со стороны материка. Об этом китайские официальные лица неоднократно предупреждали прямым текстом. Исход такой операции для Тайваня явно неоднозначен, даже несмотря на помощь США. Уровень этой помощи не очень понятен (особенно в условиях мировой турбулентности), а в то, что США сами станут воевать с Пекином, мало кто верит.

Тем не менее те, кто считают, что де-факто существующую независимость не обязательно подтверждать какими-то юридическими актами, по-своему тоже правы. В том, что непризнанный Тайвань (в отличие от всеми признанной Украины) – все же состоявшееся государство, едва ли можно сомневаться, даже несмотря на тот факт, что его существование гарантируется военной силой третьих стран. И это государство идет по пути укрепления себя, в первую очередь – в сознании своих граждан.

Интересное наблюдение. Если в 1994 году число жителей острова, идентифицирующих себя исключительно как китайцев, составляло примерно 25 процентов, то сегодня их число сократилось до трех. И если тех, кто считал себя исключительно тайваньцем, тогда было 20 процентов, то к настоящему моменту их число выросло в три раза! Конечно, остается еще немало людей с двойной идентичностью, но тенденция на постепенную подмену китайской идентичности на тайваньскую налицо. Через какое-то время на Тайване просто не останется китайцев и ничего китайского, кроме названия страны, которое в итоге также будет изменено.

Конечно, останется китайский язык, культура, ментальность. Но как тут не вспомнить Украину, жители которой всегда считали себя частью одной большой общности с русскими и белорусами, говорили по большей части (даже в городах Западной Украины) на русском языке, но, оказавшись гражданами независимого государства, сначала стали нерусскими, а потом и «антирусскими».

Понятно, что не сами стали, их сделали. Все годы независимости на Украине шел процесс формирования новой политической общности (нации – государства), основанной на постепенном отходе от общерусской идентичности и переходе к антирусской. К сожалению, в тот момент, когда Россия схватилась за голову, оказалось, что это процесс уже раскручен настолько, что не только молодежь, родившаяся уже на независимой Украине, но и многие люди советских еще поколений оказались заражены вирусом русофобии. Именно этим фактором вкупе с поддержкой украинского режима всем коллективным Западом и объясняется то, что спецоперация продвигается крайне медленно даже для самых пессимистических прогнозов накануне ее начала.

Схожий сценарий может реализоваться и в Тайване, и именно такой сценарий был бы выгоден США – не быстрая война сейчас с сомнительным результатом, а отложенная долгая война, в которой тайваньцы будут рассматривать всех китайцев в качестве врагов и оккупантов.

Предлагаемые Пекином инициативы по мирному воссоединению (в частности, концепция «Одна страна – две системы», реализованная в Гонконге) – это хорошо, но они сталкиваются с сопротивлением местных элит, за спинами которых стоит Запад, и которые настраивают население не просто против КНР, но и против собственной китайской идентичности. Гонконг, кстати, хоть и находился 99 лет под контролем Британии, своей китайской идентичности никогда не терял, там никогда не было никаких «гонконговцев». А вот «тайванцы» есть, и это политическая реальность, с которой Пекину нужно что-то делать. Пока они не стали подобием нынешних украинцев для русских.

Причем, делать уже в обозримом будущем. Очередных ста лет у Китая нет, да и за сто лет при сохранении нынешней тенденции в Тайване не останется ни одного китайца. Еще четверть века, и это будет уже совершенно другая страна, чужая и враждебная.

И еще один важный момент. Выборы в США, мировая геополитическая турбулентность – создают «окно возможностей», которое может закрыться после окончания СВО, войны в Газе и внутренней стабилизации в Штатах. А если там к власти придет ярый противник Китая Трамп, шансы на простое решение тайваньской проблемы устремятся к нулю…